Джонни Д. / Public Enemies (2009)

В конце концов, спорщики все же приходят к одной здравомыслящей идее: кто бы что не говорил, Майкл Манн высоко поднял свой профессиональный уровень и достиг той грани, которая позволяет ему быть не только верным самому себе, но и созидать бесконечные вариации этой самой верности.
«Джонни Д.», как и следовало ожидать, не столь кино, сколь живой учебник по режиссуре. Килограммы свинца неистово рассекают кадр по изящным геометрическим траекториям. И сделано это так, что многочисленные перестрелки здесь вызывают ассоциации с отточенными балетными па, а не с суровыми бандитскими разборками. Времена Великой депрессии (эпоха мирового экономического кризиса в 1930-х годах) созданы так тщательно, до самых мельчайших подробностей, показанных сквозь призму актуальной цифры, что границы между «тогда» и «сейчас» кажутся абсолютно размытыми. Да и на протяжении всего фильма не покидает впечатление, что это телевизионный репортаж: Манн отказывается от живых прописанных персонажей, от такой же, заранее известной истории, драматургии и внутренней динамики. Исключительная иллюстративность кино – вот его конек, которому Манн отдает предпочтение уже много лет. На этот раз он фиксирует на сверхчувствительную цифру почтенный ЖЗЛ, который, если вдуматься, и вовсе не требует особо нежного обращения. И вроде бы все хорошо, можно петь романсы таланту, который вынуждает созидателя так эффектно развеваться полы черных, как ночь пальто. А механистическая игра актеров, лишь подчеркивает единство стиля и заслуживает очередного восхищения. Но спустя некоторое время здорово устаешь от этого нездорового флирта с формой.

И вдруг, потехи ради, неосознанно начинаешь проникаться сюжетом, а там, увы, лишь плоская любовная линия, которая вызывает только улыбку, да звон упавших гильз. И кто же все-таки такой этот Джонни Д.? В чем смысл его существования? Что-то более или менее понятное про него поведает лишь финал, где неуловимый бандит наблюдает в зале кинотеатра за классической «Манхэттенской мелодрамой». «Умри так же, как ты жил».-скажет ему с экрана бессмертный персонаж Кларка Гейбла. На что Джонни ответит своей фирменной харизматичной улыбкой. В этот момент, наверное, улыбался и сам режиссер, так уж не интересна ему вся эта история становления ФБР, постоянная романтизация грабителей банков и уж тем более их роковая судьба. Будучи человеком, который постоянно стремится к совершенству, в первую очередь для него важны в людях профессиональные качества.
Наш главный герой — настоящая кладезь таких качеств. Этот Робин Гуд 30-х был действительно мастером своего дела. Ограбление банков происходило при этом примерно так же, как Майкл Манн создает свое кино: отлаженный до совершенства, но скучноватый сценарий, пара-тройка заученных показушных жеста и неизменная любовь к деталям. В общем-то, никто не удивляется, что подобная схожесть характеров сложилась в предсказуемо монументальное кино. Пожалуй, немного смущают ощущения от просмотра - как будто бы два часа смотрел без отрыва на громоздкий надгробный памятник. На очень красивый памятник. Монумент, выполненный из белого мрамора, где аккуратно выгравирована стандартная немногословная эпитафия: «Любим, помним, чтим». В общем, далеко не достоверно то, что Диллинджер достоин большего.